«Все самые большие глупости в мире делаются в мире с серьезным выражением лица — а потому улыбайтесь, господа,улыбайтесь…"
Барон Мюнхгаузен
Ситуация с коронавирусом меняется каждый день, все больше людей оказываются на карантине или в добровольной самоизоляции - чтобы не подхватить вирус. Это сложное время и переживают все его по-разному. Кто то не может избавить себя от стенаний по поводу «как мне не повезло», «как это ужасно». А кто-то увеличил физическую активность, делает упражнения или танцует под музыку. Кто-то решил заняться творчеством, рисует картины или пишет стихи. Кто-то продолжает выполнять свои повседневные обязанности, чтобы оставаться в реальности.
И кажется, людям больше не до шуток, однако даже в столь сложной ситуации не стоит забывать, что именно смех продлевает жизнь. И я также предлагаю вам немного отвлечься от печальной статистики по коронавирусу и найти повод улыбнуться.
Невозможно жить в нашем мире без шуток, юмора. И сегодня нам помогут улыбнуться самые серьёзные люди – музыканты – классики. Все знают, что музыкальное классическое искусство считается делом серьёзным, а игра на музыкальных инструментах только для непосвящённых остаётся всего лишь игрой, а в действительности...
Неужели и они умели шутить? Конечно! Ведь они тоже люди и им не чуждо ничего человеческого, и многие из них обладали прекрасным чувством юмора. Ведь не музыкой единой, как говорится...
В действительности, в музыкальной среде, как и в любой другой, принято шутить. Для обозначения данного занятия существует даже специальный термин. Поскольку международный музыкальный язык - это язык Италии, то для всех музыкантов мира Scherzo («Скерцо») буквально значит "шутка".
Обращались к этому жанру практически все, даже самые «серьезные» композиторы – Иоганн Себастьян Бах, Людвиг ванн Бетховен, Дмитрий Шостакович, Фредерик Шопен… Бесчисленные «Скерцо» демонстрируют всевозможные оттенки музыкального юмора. Сложился целый комплекс приёмов, способный передавать такого рода замыслы: шутливые переклички мотивов, перебрасываемых из регистра в регистр или от одного инструмента к другому, всякого рода неожиданности — «сюрпризы» и т. д.
Когда-то слова «Музыкант» и «Шут» значили одно и то же. В средние века бродячих музыкантов звали жонглерами. В России музыканты были одновременно шутами и скоморохами. При дворе Анны Иоановны, например, служил шутом один знаменитый в то время итальянский скрипач. Примечательно, какое у него было звание – он был не какой – нибудь народный или заслуженный артист, а гордо звался: «русский первый дурак и славный трус ордена св. Бенедикта»
Со временем музыканты перестали «подрабатывать» шутами, но это не значит, что чувство юмора им изменило.
Давайте и мы улыбнемся.
# Австрийскому композитору Вольфгангу Амадею Моцарту было всего семь лет, когда он выступал с концертами в Германии. После концерта к нему подошел мальчик лет четырнадцати и сказал:
— Как прекрасно ты играешь! Мне никогда так не научиться.
— Отчего же? Это очень легко. Сначала попробуй что-нибудь сочинить, а если не получится, то сначала просто запиши ноты.
— Да я пишу… Правда, я пишу стихи.
— Это ведь тоже очень интересно. И, наверное, намного труднее, чем сочинять музыку?
— Отчего же? Это совсем легко! Ты попробуй…
Знаете, кто оказался собеседником Моцарта? Им был еще совсем юный Иоганн Вольфганг Гёте.
# Прославленный венгерский пианист и композитор Ференц Лист играл однажды при дворе русского царя Николая I.
Царь и его свита долго устраивались в ложе, шелестели платья придворных дам, царь громко разговаривал. Лист демонстративно прервал игру.
– Почему вы перестали играть? — спросил Николай.
– Когда говорит царь, остальные должны молчать,– ответил Лист.
# Итальянский композитор Руджеро Леонкавалло во время премьеры своей оперы «Паяцы» заметил, что в зале появился какой-то верзила в одежде всадника, в высоких сапогах со шпорами. Композитор подошел к неизвестному и вежливо его поблагодарил.– За что вы меня благодарите? — удивился тот.
– А за то, — ответил композитор, — что вы не привели с собой в театр еще и коня!
# Однажды русский композитор А. П. Бородин поехал с женой за границу. При проверке паспортов на пограничном пункте чиновник спросил, как зовут его жену. Бородин, отличавшийся рассеянностью, никак не мог вспомнить ее имя. Чиновник подозрительно посмотрел на него. В это время в комнату вошла Екатерина Сергеевна, и Бородин бросился к ней:
– Катя! Ради Бога, как тебя зовут?
# Однажды в Лондоне австрийский композитор Йозеф Гайдн дирижировал своей симфонией. Любопытные лондонцы покинули свои места, чтобы вблизи посмотреть на знаменитого человека. Внезапно с потолка упала люстра и со страшным грохотом разлетелась на тысячу осколков. Зрители, столпившиеся у сцены, были спасены по воле случая. Глубоко взволнованный Гайдн сказал оркестрантам:
- Теперь я вижу, что все-таки моя музыка чего-то стоит, если она спасла жизнь, по меньшей мере, тридцати людям.
# Один юноша спросил Вольфганга Амадея Моцарта, как писать симфонии.
- Вы еще слишком молоды. Почему бы Вам не начать с простых сонат – сказал композитор.
Юноша возразил:
- Но ведь Вы же начали писать симфонии, когда Вам еще не исполнилось десяти лет!
- Да, – ответил Моцарт, – но я никого не расспрашивал, как их следует писать!
# В оперном театре дают «Евгения Онегина». Перед самой сценой бала у Греминых потерялся малиновый берет и певице, исполняющей роль Татьяны, пришлось выйти в зеленом. По тексту, Онегин должен был поинтересоваться у своего друга Гремина:
- Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?
Но, увидя на певице зеленый берет, вовремя сориентировался:
- Кто там в зелёновом берете?
В свою очередь, и Гремин от неожиданности вместо «Жена моя!» ответил:
- Сестра моя!
Онегин совсем растерялся:
- Так ты сестрат?.. (вместо «женат»). Публика долго смеялась...
# Магистрат итальянского городка Пезаро прислал как-то к итальянскому композитору Джоакино Россини делегацию, которая известила его о решении установить на главной площади бронзовую статую композитора.
— Сколько же она будет стоить?— спросил он.
— Двадцать тысяч лир,— сообщили делегаты.
— Если бы эти деньги отдали мне,— задумчиво произнёс композитор,— я бы и сам охотно постоял на постаменте.
# Как-то, сидя в театре, Россини шепнул на ухо своему соседу:
— Певец плох невероятно. Первый раз в жизни слышу такое ужасное пение.
— Может быть, вам лучше пойти домой? — предложил сосед.
— Никоим образом! У меня есть сведения, что в третьем действии героиня должна убить его. Я хотел бы дождаться этого.
# Однажды у Россини спросили, есть ли у него друзья, и, если есть, то кто они.
— О, да! Конечно есть, — ответил Россини и назвал миллионеров Ротшильда и Моргана. Ему заметили, что, наверное, он выбрал таких богатых друзей, чтобы иметь возможность в случае необходимости занимать у них деньги.
— Совсем наоборот, — весело ответил Россини, — я называю их друзьями как раз за то, что они никогда не берут у меня денег взаймы.
# Однажды великий русский певец Федор Шаляпин после спектакля вышел из Большого театра и сел на извозчика. Когда они отъехал, извозчик спросил:
- А ты господин, чем занимаешься?
- Да вот пою.
-Я о другом. Я спрашиваю чем ты занимаешься? Петь - это мы все поем. И я пою когда грустно становится. Я спрашиваю, что ты делаешь?
# Однажды, опаздывая на концерт, великий итальянский скрипач и композитор Николо Паганини нанял извозчика и спросил:
— Сколько стоит доехать до театра?
— Десять франков, — ответил извозчик.
— Вы шутите? — удивился Паганини, так как извозчик назвал сумму в десять раз большую, чем обычно.
— Нет, не шучу. Вы ведь берете по десять франков за билет с каждого, кто приходит слушать, как вы играете на одной струне.
— Хорошо, — ответил Паганини, — я заплачу вам десять франков, но только в том случае, если вы довезете меня до театра на одном колесе.
# Однажды после концерта к Паганини обратилась восторженная поклонница:
— Маэстро, я готова сделать все, что угодно, чтобы всегда быть рядом с вами!
— Для этого вам нужно стать скрипкой Страдивари, — ответил Паганини.
# К французскому композитору Морису Равелю постоянно обращался за советом один совершенно бездарный коллега.
— Вот, маэстро, — однажды сказал он, — это мое последнее сочинение!
— О, мосье! — сказал Равель обрадованно. — В таком случае я от души вас поздравляю!
# Как-то после довольно резкого разговора с князем Лахновским Бетховен написал ему: «Князь! Тому, кем вы являетесь, вы обязаны случайности рождения. Тому, кем я являюсь, я обязан самому себе. Князей есть и будет тысячи. А Бетховен — только один».
# Как-то в Дрездене Бетховен слушал весьма неудачную оперу композитора Паэра. После спектакля автор подошел к Бетховену и спросил, что он думает о его опере.
— Она настолько мне понравилась, — ответил автор «Лунной сонаты, — что я пожалуй напишу к ней музыку. Бетховен сдержал слово: на тот же сюжет он и написал свою единственную оперу «Фиделио».
Давайте чаще улыбаться, и мы справимся со всеми проблемами!
Подборку «Музыканты улыбаются» сделала преподаватель ДШИ Ушакова Н. Г.
